Загадка метрополитена

Утренние извержения многоэтажек. Потоки людей не дают дверям павильона метро закрыться. Продавщица внутреннего ларька осматривает проходящих злобными глазами. Интересно, работники подземки от природы мизантропы или обстановка подземного транспорта медленно вызывает ненависть к окружающим, превращая добродушных девушек и мужчин в оборотней? В час пик охранники могут отдыхать. Начинают выцеплять для проверки сумок позже, когда количество людей резко снизится. Боров, недавно получивший частичку власти, сидит и с серьёзным видом издалека осматривает щуплых студентов с их огромными рюкзаками. Низкорослая и старая женщина обрушивает истеричную тираду на молодую девушку, у которой жетон по неизвестной причине решил избежать своей судьбы и вылетел обратно. У древней истерички не хватает мозгов понять, что она только отвлекает невинного человека своим раздражающим писком и замедляет процесс. Вообще в этих местах с пожилыми людьми происходит зловещая метаморфоза: у них появляется нестерпимое желание кого-нибудь толкнуть, пнуть, ткнуть. Обычно говорят о необратимых изменениях в мозге, но в данном случае эффект пропадает после выхода на поверхность. Настроение стабилизируется, жажда крови пропадает, а психопатические замашки рассеиваются. Катя аккуратно пробирается сквозь колонны пожилых вампиров, невыспавшихся граждан, приезжих и прочей аудитории утреннего метрополитена. Ей к десяти часам уже нужно сидеть в аудитории, повторять материал. Уши вязли в шуме тысячи голосов и шагов. Грозный турникет упирается до того момента, как она достаёт блестящую карту и нежно касается ей жёлтого кружка. Ровный гул эскалатора и расплывчатые фигуры фонарей погружают Катю внутрь себя. Только слишком быстрое движение поручня не даёт ей полностью отключиться от мира. Обычно она сидит в смартфоне, листает ленту и отвечает немногочисленному кругу друзей, но сегодня слишком волнуется перед зачётом в ВУЗе и постоянно прокручивает вопросы в голове, как карты на столе мнемониста. Учёба казалась бессмысленной, но за первый семестр уже заплатили, более того, куда ей без высшего образования? Её специальность не очень прибыльная, но это лучше, чем быть неквалифицированным рабочим и полжизни возить тележки. Всё же, буква «М», цифра пять и брат Троцкого появляются в голове уж слишком часто, когда она задумывается о том, как ей придётся подавать резюме через пару лет. Путь начинается с конечной станции, в вагонах блуждают вурдалаки и призраки, жаждущие мести. Тысячи готовы порвать друг другу глотки за свободное место. Они хотят сесть сугубо из-за лени, желания развалиться и застыть в таком положении навечно. Они не читают книг, ноги у них не болят, организм в порядке, а работа уже перестала изнурять организм и вошла в привычку. Большинство не ложилось спать поздно вечером из-за чар ноутбука или телевизора, а не из-за нехватки времени. В вагонах можно повесить камеры и разрешить людям применять любую силу друг к другу. Тогда бы вышло реально зрелищное шоу c каким-нибудь таким названием: «Сиди.Умирай», «Сядь или умри», «Царь мест». Катю удивляла слабость ума некоторых подземных бойцов. Возможно недосып и полное отсутствие интеллектуального труда превратили мозг в круглый и идеально гладкий шар. Если пройти чуток дальше, то многие вагоны пустовали, понятное дело, что не найдётся места для каждого, но тут никто не ощущал себя сардиной из глубин консервов. Катю ждал очередной день, заполненный студенческими хлопотами. Она покинула стены школы одинокой, такой и оставалась в ВУЗе. Стоит ли в деталях описывать то, как эта первокурсница велась на хитрые манипуляции министерства образования? Как медленно входила в транс, когда ползла от аудитории к аудитории в бесконечных, извилистых и плохо освещенных коридорах? Как бессодержательные и гипнотизирующие разговоры своих «коллег» замещали в её голове все собственные мысли? Думаю, что описания подобной рутины могут только утомить нас или вызвать ощущение опустошённости, что томило Катю, когда ей пришлось в очередной раз пройти в царство мёртвых — метрополитен. И вот, она едет домой, её глаза устремлены в поцарапанное и грязное окно. Там хихикает стылый мрак километровых нор. Катя не может читать, как и слушать музыку. Всё вокруг вызывает в ней тошноту, ведь она не справляется с нагрузкой, слишком уж много пришлось на себя взвалить — горы материала для зубрёжки, вставать приходится рано, а университетские преподаватели, на удивление, внимательно читают рефераты, так что заполнить недостающие страницы рецептом варки пельменей не выходит. Всё чаще мысли о смерти терзают её при попытках заснуть. Они, хоть и на черепашьей скорости, подходят к воротам дневного замка, чтобы устроить конкуренцию в её голове разговорам одногруппников. Катя никогда не могла подумать, что года жизни, которые так ярко представлены в американских и отечественных сериалах, будут настолько дерьмовыми. Однако электрический заряд так сильно тряхнул её, что всё мрачные рассуждения вылетели со свистом из тяжелой головы — в окне с жужжанием промелькнуло что-то странное. Её вагон был уже пуст, она возвращалась крайне поздно после занятий, ведь выбирала самую долгую дорогу к метро. После небольшой прогулки Катя чувствовала небольшое облегчение, возможно, это одна из причин, почему её голова не оказалась на холодных рельсах. Она слышала, как неизвестное ей существо бегало по крыше. Звуки подползали к двери, резкий удар разбил стекло. Внутрь ворвалась огромная пчела, заливавшая всё вокруг подобие крови, сочившемся из ран на брюшке и груди. Страшный грохот поднимался внутри, раненая пчела билась об стенки, Катя же вжималась в сидение, пытаясь с ним слиться. Она боялась издать звук, ведь насекомое в любой момент может обратить свою ярость в сторону человека. В соседних вагонах, как назло, тоже никого не было — исключительные обстоятельства. Однако данная аномальность совершенно не удивляла Катю — гигантская пчела была основной достопримечательностью. Насекомое полетело в сторону Кати, но в метре от неё, резко повернуло назад, обрызгав одежду испуганной студентки. Через дверь с разбитым стеклом внутрь заползли ещё две пчелы и схватили бесноватого товарища в противоположном конце. Сопротивления были недолгими, возможно, острые жала напугали задержанного. Насекомые скрылись в темноте туннеля. Через минуту вагон остановился, Катя полубегом направилась вверх. Да, ей надо было проехать ещё одну станцию, но, очевидно, она не хотела оставаться в транспорте, который только что перевозил трёх огромных пчёл. Вся её белая курточка была липкой, но сейчас её это не волновало. Катя дошла до своего дома, не поднимая глаз с земли. Её не волновали цепкие взгляды прохожих. Некий заряд энергии, адреналина циркулировал в теле, развеяв всю усталость, сопровождающую конец дня. Она зашла домой незаметно, машинально проскользнула в свою комнату и села на диван. Страх заключил в свои могильно холодные объятия. Её было плевать, что работники метрополитена увидят разбитое стекло и обвинят её, не поверив в историю с гигантскими насекомыми. Позвоночник леденел от мысли, что всё это время, каждый раз при поездке, где-то рядом были эти существа. Катя не знала опасны ли они, неизведанность ещё сильнее заставляла уходить сердце в пятки. А если бы они заметили свидетеля? Её тоже утащили в глубины метрополитена? Так просидела час. В комнату зашла мать, заметив одежду, оставленную в коридоре. Взяла её в руки и с недоумением спросила: «А что с курткой?». Перевела взгляд на штаны: «Что-то случилось?». Катя молчала, мать положила куртку на стол и подсела к дочери: — Послушай, если что-то произошло, то расскажи. Всё в порядке? — Да, в порядке, подскользнулась, упала в какую-то лужу. — Точно? Что-то ты какая-то грустная, бледная. Ты не молчи, напал кто? — Нет! Всё в порядке, просто такой день тяжелый был и вот это ещё. — Да ладно, не переживай ты так. Постираем, а если что, то новую даже купим, не бедные же. Мать обняла её, поцеловав в макушку. Взяла куртку, вышла и оставила дверь открытой. В комнату Кати доносились крики с «Пусть говорят». Отец, напоминающий моаи, лежал в соседней комнате, прикованный к телевизору. Однако его мысли были где-то совсем далеко. Катя думала рассказать всё родителям, друзьям, но понимала всю абсурдность и безумие случившегося. Это напоминало допотопные сайты сумасшедших на narod.ru, где они говорили о явлении ангелов на землю, ZOG и рептилоидах. Стены грамматически правильных, но абсолютно бессмысленных предложений, раскрашенных всеми цветами радуги. «...и ДАЖЕ ДЕМОНЫ, игнороклевеща, вынуждены использовать, в частности, ЭЛЕМЕНТЫ ОТ ЛОГИКИ, общей с любым "нормальным" другим языком» — промелькнула отрывком фраза, встреченная на сайте безумца. Именно это по неизвестной причине отложилось в голове, выполняя в данный момент функцию иллюстрации. Именно так слова про пчёл воспримут окружающие. Поток мыслей разрушил мамин зов. Она разогрела макароны и котлеты, подзывая голодную дочь. Катя пришла на кухню и забрала еду с собой. Мама, конечно же, хотела, чтобы дочь поела на кухне и появилась возможность расспросить Катю. Уж слишком она выглядела напряженной и какой-то напуганной. Но совместное проведение трапезы было чудом, ведь Катя любила есть под просмотр сериала или видео на YouTube. В этот раз она села за компьютер с тарелкой калорий и принялась задавать мудрецу по имени Гугл вопросы. Миллионы сайтов махали руками, привлекая внимание пользователя. К сожалению, все рассказывали о вещах, которые никак не интересовали сейчас: истории о замурованных трупах времён второй мировой войны и чертях, о крысах-мутантах и призраках замученных работяг, троглодитах. Где же хоть что-нибудь про пчёл? Так она перестала искать информацию о Петербурге и переключилась на другие города. Затем — на английский язык, уходя в дебри городских легенд. Не было ничего серьёзного на эту тему, только сомнительные страшилки, фанфики, сюрреалистические картинки и прочий шлак. Сайт за сайтом, час за часом — опустилась ночь, полночь. Она остановилась — пусто, нечего ловить. Её не пугала тьма за окном, вставать завтра и ехать на пару ей было не нужно, завтра оффлайн занятие, а послезавтра — воскресенье. Всё же, мысль, что эти два дня пролетят незаметно и наступит понедельник, ввергала её в истерику. Сегодня сообщения друзей, которые каждый вечер с охотой писали ей всякую ернуду, забрасывая пачками мемов, были проигнорированы. Их флуд смешивался с стаями похотливых пещерных людей, которые недавно выучили человеческий язык и писали девушкам предложения прийти в их однокомнатные пещеры и прикоснуться к серой, вонючей и грубой плоти. Легко угадать, что такие предложения часто отвергались, но эти существа не унывали, продолжая стирать кнопки клавиатуры. Катя не могла сосредоточиться на книге или сериале, мысли улетали куда-то далеко. В груди был спрятан воздушный шарик, который надувался, сжимая всё внутри, пытался вырваться наружу и взлететь высоко-высоко. Она легла в кровать, достала смартфон и стала бессмысленно сёрфить в попытках сместить фокус своего внимания. Она перемещалась с википедии на забытые форумы наркоманов, проваливалась в статьи с «десятью эффективными лайфхаками!», а затем открывала дверь в мир дорвеев и средств для улучшения потенции. К сожалению, мысли о проклятых насекомых были вездесущи и преследовали её даже в те сладостные моменты, когда она почти полностью погрузилась в чтение исторической справки о Пёрл-Харбор. Окончательно осознав, что отвлечь её может только сон, она отложила телефон, решив не ставить будильник, и перевернулась на спину. Взгляд устремился на немного кривоватое окно, которое оголяло чистое ночное небо с сияющей луной. Бурные трассы, заполненные проносящимися на сверхзвуковой скорости мыслями, стали пустеть, разрушаться и зарастать травой дрёмы. Веки ослабели и закрылись, сон тихо пробрался в измученную голову молодой студентки. Сновидения, к сожалению, не помогли уйти от проблем, преследовавших наяву. Катя ехала в метро на учёбу в забитом людьми вагоне. Бац! Резкая остановка, все пассажиры падают — двери распахиваются. Из темноты вылетают пчёлы, их жала так сильно пугают людей, что они совершенно не сопротивляются и послушно, друг за другом, выходят наружу вместе с поработителями. Огромная пчела, смотря своими смолистыми глазами, начала жужжать предложения на своём языке, Катя, очевидно, ничего не поняла. Это разозлило невиданное существо, мгновенно острие тёмного лезвия приблизилось к шее беззащитной. Старушка рядом схватила Катю и сказала, что они уже выходят. Так они вдвоём с пожилой женщиной покинули вагон, следуя за роем главных пчёл. В стенах были дыры, через которые легко пролетали эти существа, но с трудом протискивались некоторые люди. Пышный мужчина, краснея от напряжения, пытался влезть в одно из отверстий, но избыточной вес не дал ему возможности это сделать. Прошло около пяти минут, он выдохся и перестал стараться. К нему подлетели насекомые, стали грозно жужжать, а затем одна из пчёл резко повернулась на 360 градусов, чётким движением разрезав толстяку горло. Все еле слышно охнули, но вопить не стали. Толстяк захлёбывался в крови, а убийцы продолжили путь. Трое насекомых наставили свои жала на нас, чтобы мы не задерживались и двигались вперёд. Там, через пару километров вихристых путей, таилось медовое царство. Стены уходили так далеко вверх, что потолка не было видно. Тысячи сот, тянущихся в невиданных туннелях, освещаемых лампами с неизвестными источником света. Шум напоминал метро в час пик, пчёлы толкались, задевали друг дружку, но не отвлекались, а мгновенно восстанавливали траекторию полёта. Всюду росли цветы, пахло крайне вкусно. Нас привели на огромную площадь, в центре которой стояла огромная статуя — пчела с десятью головами и неимоверно большими крыльями. Она располагалась на постаменте, который был покрыт богатым узором, напоминающим соты. На передней части светилась табличка с надписями на их языке. Линии были хаотичны, в силу механики сновидений, Катя не смогла точно разглядеть необычную письменность. Пожилая женщина, которая вытащила её из вагона, сказала: «Ну вот, я так долго этого ждала». Катю поразили эти слова, и она со страхом спросила: «Чего ждали?». Старуха заглянула в глаза Кати и прикоснулась костлявой рукой к её ладони. Ответа не последовало. Все стояли и молчали, пчёлы переговаривались друг с другом, одни сменяли других. Вдруг спутница наклонилась к уху Кати и шепнула: «Возвращения». Пчёлы стали заново подгонять людей и вести к пирамиде. Каждого человека облепляли 6-7 пчёл и поднимали на верхушку. Катя, как и другие, не оказывала никакого сопротивления. В центре платформы, на самой верхушке пирамиды стояли котлы, полные мёда. Люди стали пить и есть, одна из пчёл лёгонько ткнула Катю, намекая, что она должна присоединиться к товарищами по беде. Вкус был чарующим, сладким, отдававший чем-то жаренным. Хоть в самом начале Катя не хотела пробовать содержимое котла, но процесс захватил её, проснулся неутолимый голод. В конце-концов она упала без сил, смотря на бездну потолка. Там появилась пчела с десятью головами, которая размахивала величественными крыльями и создавала потоки ветра, развивая шелковистые волосы Кати. Все вокруг лежали, не имея возможности двигаться, мёд вызывал эйфорию. Любое движение было настолько приятным, что мышцы тут же отказывались работать, утопая в наслаждении. Пчёлы же кружились вокруг в бесовском радении, жужжа в ритм. Их идол, таящийся во тьме, постоянно менял обличия: морда волка, шкура содрана, видны обрывки мяса и черепа, а глаза чёрные, как у местных насекомых. Животное скалилось, рычало. Вдруг заново страшные метаморфозы происходили с демоном улья и вот — мы уже видели змею, изрыгающую красное сияние из пасти. Катя увидела лицо той старухи, её кожа медленно сползала. Женщина закатила глаза, широко открыв рот и мыча. Огромные крылья продолжали махать, ветер мог сдуть слабое тело юной студентки. Катя проснулся среди ночи, вся в поту. Она мгновенно вскочила с кровати, включила свет. В замешательстве осмотрела комнату, как будто где-то прятался бес или серийный убийца. Однако тут же начала пытаться взять себя в руки, повторяя, что видение было просто глупым сном. Заснуть Катя уже не могла, так и просидев в тревожном безделии до пробуждения родителей и онлайн занятий. Есть ли смысл описывать субботу и воскресенье? Её то отпускало, то заново приводило в состояние нерешительности, страха. Холод в её груди улетучивался на пару часов, а потом снова покрывал всё внутри слоем изморози, принося леденящие ветры. Она ходила с родителями в магазин, ответила на пару сообщений друзей и даже смогла сделать 60% от того, что задали на понедельник. И вот, рюкзак нашпигован тетрадками, ручками и карандашами, книжками и иными предметами. Она идёт в стройном ряду с тысячами спешащих. Перед ней мужчина с тёмными волосами и смуглой кожей. Он идёт размашисто, как будто вокруг никого и нет. Странно, что он оказался в метро в такое время, ведь его внешний вид создаёт ощущение, что ему вовсе не нужно работать. Но если немного присмотреться, то одежда, завешенная нашивками дорогих брендов, сшита крайне плохо, да ещё и из дешёвых материалов. Тут нитки торчат, тут крокодильчик какой-то выцветший, надпись кривая, что-то затерто. И вот уже просочилось наружу некое желание выделиться без заслуг, просто нацепив на себя майку, сделанную в далёком и трудолюбивом Китае. Однако от этого комплексы из-за низкой зарплаты и ещё более низкого социального положения становятся только заметней. В голове Кати все эти мысли всплыли интуитивно, однако резко вылетели, когда её чуть не убило дверью. Прекрасный восточный самец не придержал её, а отпустил, как только вошёл в метро. Ветер разгонял тяжелые их до космических скоростей. Катя еле успела выставить вперёд руки, защитив нежный нос. Типичный пейзаж. Толпы людей, мрачные работники охраны, касс и киосков, разбросанные чеки и прочий мусор. Но всё это теперь воспринималось немного иначе, она чувствовала пчёл, двигающихся за стенами и под полом. Она резко оборачивалась, дергалась, когда ей слышалось нечто, напоминающее жужжание насекомого. Но всегда этим звуком оказывалось что-то другое. Катя тихо и с парой пересадок добралась до невзрачного места учёбы, всюду пытаясь казаться незаметной. Даже намёка на присутствие пчёл не обнаружилось. И вроде бы она могла успокоиться, но хорошенько пораскинув мозгами, поняла, что это была только утренняя поездка. Насекомые появились тогда поздним вечером. Опять задержалась и ехала поздно. Фонари, хоть и не имели глаз, сверлили её своим взглядом. Их призрачно светящаяся кожа вызвала трепет. Такое чувство, что это огромный мавзолей, может быть, тут где-нибудь замурован Сталин или иной советский лидер (а то и все!). Старое ощущение суетливой оживлённости испарилось. Шум, создаваемый деловыми разговорами по телефону и торопливыми ногами, ушёл домой. Перед Катей стояли работяги: уставший вид, как у лошади в колхозе, бледное лицо и плешивая щетина. Их лица были похожи на мученников, святых с икон. Такое телячье страдание было в их глазах, обросших огромными фиолетовыми мешками. Расселины их физиономий годами не видели света, возможно, что там уже завелись пауки. Рядом с этими беднягами стояла компания богатых детей. Тут тебе уже не «палёная» одежда, купленная в палатках у универсама. Странно, что они ехали в метро, однако единственное, что тут уравнивало всех — это желание плюхнуться в кровать и никогда больше не просыпаться. Они, хоть и носили маску энергичности, не верили даже друг другу. Катя села в вагон, на этот раз постаралась выбрать самый людный. Бесы бегали в груди, щекоча её сердце. Она заметила, что в вагоне не было людей, напоминающих персонажей недавнего сна. Сидела похожая на бульдога женщина, ютилась в углу стая молодых мажоров с парочкой серых пассажиров, напротив Кати сидели два национальных меньшинства, оживлённо беседовавших на родном языке. Однако никакая логика не могла оттереть налёт ужаса, приставший к узелкам её сознания. Каждая мысль вела к пчёлам. Её сердце ушло в пятки — поезд медленно сбавил скорость и остановился. Паника сковала тяжелыми цепями каждую мышцу и каждый сустав. Свело, даже мысли не могли рыпнуться. Казалось, что сердце тоже остановилось, все процессы в организме были поставлены на паузу. Даже тот лёгкий перекус из сникерса, тёплого чая и салата перестал перевариваться. Катя, хоть и видела недавно огромных пчёл, не верила, что события сна повторятся. Её казалось, что это сюжет глупого рассказа на сайте со страшилками, примитивный хоррор из 80-ых, дешёвая игра, сделанная на коленке. Она, сама того не понимая, уверила себя, что не видела вовсе ничего аномального. Происшествие в метрополитене было просто частью жуткого сна, но не чем-то имевшим место. Мысли Кати были спрятаны друг от друга туманом, пока она шла в сопровождении конвоя из пчёл. Остальные молчали и медленно топали. Кто-то немного нервничал, кто-то не проявлял никаких эмоций. При задержании только один из группы мажоров начал проявлять сопротивление, его убили. Вжимаясь в сидение под напором жала, он вопил: «Это всё сон! Сон! Вы ненастоящие!». В голове засветилась мысль, которая теперь её казалась очевидной. Все в вагоне видели сон и людей, идущих на смерть, возможно, что до этого наблюдали самих пчёл вживую. Каждый понимал, что его ждёт, поэтому не было попыток дать отпор. Спустились обратно вниз, в метро, по той же причине — они просто не поверили в реальностью предсказаний. Теперь уже деваться некуда. Сквозь щели и камни, люди пробирались к медовому городу, улью. Влажность, сырость. Белая курточка Кати покрылась чем-то серым и вонючим. Красивая девочка, идущая рядом с ней, заплакала, промямлив что-то. Лицо её кривилось, аккуратность ломалась на глазах. У других невольников слёзы появились по инерции, они пытались их сдерживать, но не вынесли тяжести судьбы. Завтра, ничего не подозревая, живые пассажиры будут мчаться на работу и учёбу, к друзьям и в места досуга. Некоторые будут спать без мыслей о жертвах, унесённых через загадочные проходы в сказочные места. Молодой человек, страстно смотрящий на фотографии своей возлюбленной через прямоугольный экран смартфона, никогда не задумается, что может таится под его ногами. Никто из них не может представить, что вольготно протянувшиеся туннели имеют тысячи маленьких дорожек, которые часто становятся проходами в медовые долины смерти. Да и кто вообще потратит хоть секунду своего времени на такие безумные и идиотские байки? Ведь надо спешить сдать отчёт ко вторнику! Или повторить параграф к скорому занятию... Катя поддалась всеобщей депрессии, она не понимала, почему с ней это происходит. Пугали даже не сами пчёлы и их острые жала, а сама мотивация. Хоть спутники были другими, но декорации последнего вздоха совпали с пророческим сном. Всех подняли вверх, она испила из зловещего котла. Катя отчётливей, чем во сне, почувствовала сладость напитка, глубину вкуса, теплоту и прянистый запах. Жадно пила, и на седьмом глотке ноги не выдержали, подкосились. Аккуратно опустилась на пол, легла на спину и стала смотреть в знакомый мрак. Дальше Катя видела то, что корректно описать невозможно. Как будто сама темнота начала с ней говорить, заполняя её рот, ноздри, уши и глаза. Некая энергия, которая её казалась чем-то намного более страшным, чем то монструозное существо из сна, завладела телом. Она видела кашу из образов, которые пролетали перед глазами с бешенной скоростью. Ничего нельзя было разобрать среди нескончаемого потока. В какой-то момент образы тоже превратились во тьму, Катя полностью погрузилась в вакуум. Не было звуков, не было света, не было запахов и её тоже не было. Осталась только трансцендентальная точка. Появился непрерывный и глубокий вой, а потом голос, сотканный из всех реплик, что она слышала за всю свою небольшую жизнь. Катя полностью понимала слова, но не могла разобрать смысла. От первого слова тянулись другие. Вскоре, перестала существовать и точка, остались мрак и пустота, поглотившие всё остальное. Тут мир обретал истинную форму существования. Катя больше не человек и не личность, она и есть то, что её уничтожило — всепожирательная сила. Любой предмет перейдёт в это первородное состояние. Всё вокруг — это просто огромное произведение, которое никогда не может завершиться, ведь материал, на котором оно воссоздаётся, не имеет конца. Катя ложно думала, что чем-то отличается от рассказа в книге, полученной в стерильной от бактерий и людей библиотеке университета. Не отличается Катя от цветного и яркого веб-комикса, прочитанного ещё в школе вдоль и поперёк, эпилог которого так её беспокоил. Время застрелилось. Пространство повесилось. Пустота была вездесуща, ведь отражалась в каждой вещи. Всемогуща, ведь её проявление изменяло материю в калейдоскопических, безумных формах. И человек был случайность пустоты, и эти пчёлы, и множество других вещей, которые скрыты в самых дальних уголках планеты. Все было пустоте известно, ведь ничего не могло ускользнуть. И это вечное царство мрака никогда не падёт. Монстр, явившийся пчёлам и Кате, был просто одним из бесчисленных проявлений настоящего бытия. Живые не могут осмыслить своим обезьяним, слабым мозгом нечто подобное. Поэтому на пути к всепоглощающей тьме мы мыслим те вещи, что заставляют кровь в жилах стынуть. Но подобные представления — это слабое эхо мыши в церкви вечного уничтожения. Пчёлы, молившиеся своему неведомому правителю, верили, что их жалкое жужжание будет услышано, их мольбы будут исполнены. В чём-то они были правы: все их речи отчетливо слышны и понятны. Однако их представления о божестве так далеки от «реальности», если так можно выразиться. То, что действительно слышит всё, не исполняет мольбы, не карает и не награждает. В своих макабрических танцах вокруг лежащих людей, пчёлы всматриваются во мрак, думая, что оттуда на них смотрит Господень. Но в их причудливых мозгах даже не пахнет мыслью, что то, во что они так ревностно вглядываются, и есть воплощение их «спасителя». Который, к сожалению, никого спасать не спешит.